Конецкий, В. В. Путевые портреты с морским пейзажем : повести и рассказы / Виктор Конецкий. - Ленинград : Советский писатель, Ленинградское отделение, 1984.

старика мученика. Это уж потом я обмыслил кое-что и уло жил в систему на уровне своего понимания вопроса, то есть без всякого noblesse oblige. Последнее выражение она повторяла так часто, что и я его запомнил. Оно означает: «Судить, как настоящему ученому, лишь с полным знанием дела». Пока я слушал трассирующий рассказ Натальи Ил ь иничны, вторым планом стояла перед моим внутренним взором весенняя сценка — уборка двора дома номер де вять по каналу Круштейна в Ленинграде в апреле сорок второго. Это был мой университет по танатологии. Во дворе лежали трупы... И вот оказалось, что старик, со смертной маской которого меня свела судьба, был специ ально командирован в блокадный Ленинград как до ка-танатолог и принимал участие в заседаниях исполкома и горкома комсомола, и давал рекомендации о способах сохранения нормальной психики у нас — детей и старух — при работах по уборке незахороненных трупов. — Он ухаживал за больными на Чумном форту, это бывший Александра Первого... Шел ладожский, льдины синие и белые, без грязи... Я очень боялась за него, все ходила по городу — и по Большой Невке возле старого дворца Бирона, и по Мойке возле дома Пушкина... Вечер няя заря была странная — набекрень... Город весь шур шал от льдин и ветра. И я думала, как льдины плывут мимо форта — туда не добраться было. Это теперь — вертоле ты... Ночью он позвонил, сказал, что заразился, что идет лед, дымы стоят над городом, он их увидит еще и утром, утро будет чистое, молодое, как только проклюнувшаяся трава... «Я все забывал вам сказать ,— сказал он,— что я вас люблю. Как-то все не выходило сказать. Потом, зачем вам было это знать? Узнайте теперь. У меня темпера тура, но голова ясна. Я знаю теперь окончательно: смерть связана с совестью материальной связью. Перечитайте «Смерть Ивана Ильича» графа Толстого. Обещайте иметь эту книгу всегда с собой!..» А я вдруг поняла и почувство вала, что он не умрет... Он еще сказал, что видит тюленя — тюлень плыл мимо форта на льдине,— и я засмеялась от счастья, что он не умрет,— он не мог умереть. И я ему говорила о вязах, как мы будем гулять среди вязов, ле том... И о Тургеневе мы говорили. Тогда Тургенев был другой, нежели сейчас... О, я уже тогда не могла отделать ся от мысли, что если распад сложного, то есть трупа, на 370