Конецкий, В. В. Путевые портреты с морским пейзажем : повести и рассказы / Виктор Конецкий. - Ленинград : Советский писатель, Ленинградское отделение, 1984.

улетал или уезжал куда глаза глядят. Такое поведение в здоровом состоянии разительно противоречит последую щей энтропии. И это очень интересно... Я не стал признаваться, что первый раз слышу слово «энтропия». Спросил только еще о женщине из рукописи Геннадия Петровича — нет ли возможности узнать ее адрес? — Мы ее не искали,— сказал врач .— По ряду причин я думаю, что ее просто не было. То есть было несколько женщин в разные периоды жизни. Последние годы их не было вообще. И те, прошлые, не могли нам существенно помочь. — Неужели он не просил о свидании с кем-нибудь? — Нет. Он не хотел видеть д аже мать. Кстати, она умерла за месяц до него. Он тяготел к полной неподвижно сти и одиночеству. И бывал тих и радостен, если мне удавалось оставить его в ординаторской. Я иногда нару шал все правила и оставлял его в ординаторской д аже на ночь, когда сам дежурил по отделению. Там он и писал. Там он чувствовал себя в рыбе, в замкнутом пространстве. — Почему именно в рыбе? — А бог его знает. Все мы, знаете ли, сидим в рыбе, потому что не знаем, куда плывем,— пошутил психиатр.— Начитался Библии — сейчас это модно. А Библия для слабой психики — опасная штука. — Если рассказ автобиографичен, а мне кажется, это так, то автор представляется довольно робким чело веком. — Во-первых, он не боится признаться в этом — уже кое-что. Во-вторых, Петрович попал в катастрофу б л а городным образом, если можно так выразиться. Ма л ь чишка-велосипедист съезжал с железнодорожной насыпи и вылетел на шоссе. Петрович резко крутанул баранку и был готов. Очень интересно, что здесь замешан велоси пед. Вы читали Беккета? — Нет,— признался я. По тому, как врач стал назы вать Геннадия Петрозича «Петровичем», я понял, что врач еще молод и что он был со своим подопечным в добрых отношениях. — Очень интересный случай... Мальчишка наведы вался сюда с матерью. Они и в травматологическую клинику к Петровичу наведывались. Они из Гатчины. Они и хоронили. — А друзья, сослуживцы? 356