Конецкий, В. В. Путевые портреты с морским пейзажем : повести и рассказы / Виктор Конецкий. - Ленинград : Советский писатель, Ленинградское отделение, 1984.

сохшие осенние листья в громоздких вазах. Чайники и чашки на фоне пестрых тряпок. Восковые помидоры и яблоки. Золотые купола Никольского собора, окружен ные густой и терпкой синевой небес. Таврический сад, оттепель, отражение темно-фиолетовых стволов на снеж ных лужах... Дв а раза в неделю я шагал в училище, переполненный ожиданием счастья, забвения горестей и неудач. И счастье должно было быть обязательно. Оно никуда не могло от меня скрыться, потому что жило во мне. И как только я садился за мольберт и окунал кисточки в краску, время останавливалось, как на том теле, которое летит со скоро стью света. Большинство учеников Художественного училища бы ли демобилизованными солдатами, ранеными, контужены ми, «без седьмого класса». И я врал, что тоже был солда том, воспитанником части. Было легко врать — никто не пробовал проверять. Я донашивал галифе и гимна стерки отца. И курил уже давно, и ругался не хуже солдата. А война шла к концу, в воздухе пахло победой. И я был весь как-то перевозбужден в ту зиму. Белый лист ватмана на мольберте бросал меня в пот от волнения и предчув ствия счастья. Нутро мое дрожало и рвалось куда-то. Ве роятно, из отрока я превращался в юношу. Настала пора кружить по улицам вокруг дома, в который зашла девушка моей мечты. И я считал себя взрослым. И потому так омер зительно было ощущать свое ничтожество на фоне с т а р а тельного восьмого «А» класса. Я понимал, что отупел за войну и отстал в науках слишком далеко. Дружные ряды восьмого «А» скрылись за горизонтом. И д аже если б я це лый месяц бежал галопом, я бы их не догнал. Но, как ни странно, учителя на что-то надеялись. Я, очевидно, т а л а н тливо их обманывал, прикрывал себя дымовой завесой нищей жизни, материнскими болезнями и скромным по ведением. Учителя терпели, дай им господь всего хорошего. Но от тоски перед неизбежным крахом я начал прогули вать занятия. Я шлялся по набережным, выжидал, когда уйдет на работу мать, возвращался домой и рисовал. Или рисовал на улицах. Однажды я решил запечатлеть мост и березу возле судостроительного завода. Дворники меня чуть не избили, приняв за шпиона. Милиционер отвел в отделение милиции, наставив в мою хилую спину тяжелый ТТ. Я ни когда не забуду чувства неудобности и стыда, которые 317