Конецкий, В. В. Путевые портреты с морским пейзажем : повести и рассказы / Виктор Конецкий. - Ленинград : Советский писатель, Ленинградское отделение, 1984.

А слону легко к-клоуна носить? Он его на шее и носит, да, Вася? Блики от фонаря, размытые на залепленном мокрым снегом ветровом стекле, скользили по тощему лицу Сте пана. И будто впервые Василий увидел его. Он всматри вался с неожиданным интересом, все ближе наклоняясь к Степану, как бы даже обнюхивая. Широкое во лбу и острое в подбородке, с запавшими глазами и жидкой щети ной на впалых щеках, с морщинистой уже кожей, лицо Степана было сейчас таким смиренным и тихо-радостным, непонятным и непривычным, и в то же время как будто уже когда-то виденным, давно-давно. И эго давнее пахло н а гретой на солнце лесной земляникой и водой Ладожского озера, пахло детством. — Чего смотришь, Вася? — спросил Степан, смущаясь пристального взгляда. — Черт! И на кого ты мне похож показался? — сказал Василий, теряя вместе с произносимыми словами не обыкновенность видения.— Левей, левей'башку! Ну! Тебе сказано! Степан послушно отвернулся левее, блики опять пошли по его лицу, но было онопрежним , стертым, замызганным водкой и бессемейной жизнью. — Где-то я тебя видал раньше,— сказал Василий, наполняясь разочарованием непонятно по какой причине. — Вот и посидим,— радостно подхватил Степан.— Спа-ать завтра до обеда б-будем, да, Вася?.. Вот, к приме ру, я пью? Факт! Пью! Так? — Ну, положим, факт. — А вот, к примеру, почему? — Дурак потому что. Чего припер? Звали тебя? — Я с т-тобой до гроба!.. А пью п-потому — д-девки меня не л-любят,— вразумительно объяснил Степан.— Р-робею я с ними, ясно? — А ты не робей,— сказал Василий и засмеялс я .— У меня зуб пролезает, зуб мудрости, потому и свербило. У тебя росли уже? — Нет,— поразмышляв, сказал Степан. — А ты на год старше. Верно, у таких, как ты, сыро мятных, они и вовсе не образуются. — Может быть,— согласился Степан. От водки, от приятного сидения вдвоем с Василием среди непогодной ночи, от ощущения равенства с ним после трудной работы в штольне Степану так хорошо стало на душе, что д аже запел ось. 282