Конецкий, В. В. Путевые портреты с морским пейзажем : повести и рассказы / Виктор Конецкий. - Ленинград : Советский писатель, Ленинградское отделение, 1984.

схорониться можно. Топайте,— сказал Василий и уверен но. нагло вынул из руки инженера папиросу, стал частыми затяжками раскуривать ее, чтобы подпалить шнур. Некрасов и Синюшкин подобрали инструмент и пошли к боковой камере. Василий дожидался, пока затихнут их шаги. Провести инженера оказалось д аже слишком легко. Челюсть у Василия ныла, язык от боли немел. — Давайте, Алафеев! — донеслось из темноты. Василий от папиросы подпалил шнур, глянул на часы и пошел к боковой камере, осторожно ступая по сыпучей породе. Он не торопился, хотя отрезок шнура был много короче нормы. Василий давно привык без всякой необходи мости испытывать судьбу. Отойдя шагов тридцать, он оглянулся и увидел, что детонатор опять выскользнул из шпура. Очевидно, шнур, сгорая, корчась, выдернул детонатор. Василий з ары чал и остановился. Он прикинул время, потребное на возвращение, заправку детонатора в патрон и уход, понял, что уйти вторично не успеет, но и поняв это, рванулся обратно. И дело было не в том, что отсутствие взрыва теперь доказало бы его прошлую вину и мухлевание. Н а плевать Василию было на это в конце концов. Но р а з д р а жение от боли в челюсти, недочета, тяжелой неплановой работы, траты субботнего времени, усталости — все это искало выхода в отчаянном поступке. Некрасов хотел удержать Василия, но тот покрыл его матерной, решительной руганью. И Некрасов понял то, что когда-то понял сержант Борун,— бесполезность угроз или спора. Он выполнил приказ Василия — «Стоп, началь ник!», потому что невыполнение этого приказа только уменьшало количество секунд, оставшихся в распоряже нии взрывника. Пустота была в груди Алафеева, когда он бежал назад в глухой тишине подземелья. На четвереньках поднявшись по завалу, Василий сунул детонатор в светлую массу про сыпавшейся взрывчатки, прижал куском породы. Хвост шнура к этому моменту был около двадцати сантимет ров,— до взрыва, значит, оставалось двадцать секунд. Отбежав ровно двадцать шагов, Василий упал, закрывая голову руками. Он знал, что находится целиком 'в зоне взрыва и что его накроет непременно. «Вот так, Вася, это и бывает»,— еще успел подумать он, когда сзади дохнуло горячим и свистящий вихрь кинул его под стену штольни. Затем свист смолк, и место свиста заняли глухие, тяжкие удары каменных глыб и сотрясения от этих ударов. 273