Конецкий, В. В. Путевые портреты с морским пейзажем : повести и рассказы / Виктор Конецкий. - Ленинград : Советский писатель, Ленинградское отделение, 1984.

— Что такое «не везет» и как с ним бороться,— сказал Костя. — Ну, электричество здесь не поможет, а без по лучки останешься. — Топай,— равнодушно сказал Василий. Он вышел из штольни покурить на свету и чтобы не заставлять ждать себя понапрасну. — Пойдем? — кивнул Костя Дьякову. — Топайте, топайте. Все топайте,— сказал Василий. Откинулся на бревна липом вверх, уперся глазами в низ кое, вечереющее небо и старался не моргать, когда дожд е вая пыль залетала в лицо. — Для нас горючего з-запасите,— попросил Синюш- кин. Ему и в голову не могло прийти бросить Алафеева. — В общежитии будем,— сказал Дьяков, поднимаясь, покряхтывая.— Гляди: инженер идет! Нюх у него на непо ладки чисто собачий, а? По склону шагал к штольне заместитель главного инженера Некрасов. И Дьяков опять уселся, потому что ему интересно было, как Алафеев объяснит про недочет, и как инженер заругается, и как Алафеев психанет, и что из всего этого получится. Некрасов шагал быстро по редким ступенькам крутого откоса, но когда ступил на площадку перед штольней, то не запыхался, потому что со школьных лет занимался спор том. Лет инженеру было немного за тридцать, человек этот доволен был своей судьбой, ответственностью, самостоя тельностью. — Как жизнь, рабочий класс? — спросил Некрасов, резким движением расстегивая на куртке молнию. Дьяков снял с головы фетровую засаленную шляпу с обвислыми полями, которую носил во все сезоны, и степенно ответил: — Плохо, Василий Георгиевич. — А что случилось? Дьяков принялся внимательно рассматривать свою шляпу, Алафеев же продолжал лежать, как лежал , отки нувшись на бревна и глядя в низкое небо. Наступила пауза. Стал отчетливо слышен дизельный перестук трактора. Трактор выбрался на мостик через ручей и муравьем тащил связку рельсов по кремнистой обходной дороге. Первым не выдержал Степан Синюшкин. Он знал, что не следует говорить первым, что получается как бы донос на Василия, если сам Василий считает нужным молчать. Но Степан совершенно не мог терпеть повисший в воздухе 264