Конецкий, В. В. Путевые портреты с морским пейзажем : повести и рассказы / Виктор Конецкий. - Ленинград : Советский писатель, Ленинградское отделение, 1984.

В КОНЦЕ НЕДЕЛИ входа в штольню под навесом сидели трое рабочих — плотник Иван Дьяков, электро монтер Костя и подсобник Степан Синюшкин. Дневной урок свой они закончили и ждали теперь взрывника Василия Алафеева, чтобы идти с ним вместе за получкой. С ноябрьского неба сеялся дождь пополам со снегом, но, несмотря на дождь, отсюда, с горы, от штольни, видно было далеко. Черные с серыми лысинами леса простира лись до сизого горизонта. Возле подножия горы леса не было, земля по-всякому была сдвинута, перемещена, изу родована, как бывает при начале любого большого строи тельства, когда нет еще контуров площадки, а дороги еще не проложены, но уже наезжены. Была суббота, рабочий день закончился, людей внизу не было видно. И только у мостка через ручей урчал застрявший трактор. Иван Дьяков — благообразной внешности человек лет сорока пяти — рассказывал о чифире: — Едет шоферик, к примеру, зимником с Ма г адана на Колымские Кресты. Мороз ужасный. Зимовья по пятьсот верст не встретишь. Притомился, спать охота. Что делать? Спиртику, конечно, тянет пропустить, но работа такая, что не позволяет... Тут он печечку притеплит в кабинке своей, чайничек укрепит, пачечку чайку на кружечку водички распустит, хлебнет — и возбуждение начинается. Сердеч ко быстро-быстро стучит, кровушку гонит, организм согре вает, аж запоет шоферик, задвигается. Оттуда и пошел чифирь этот, с колымских трасс...— Говоря, Дьяков гладил свое колено, щупал надорванный шов заплаты, соединял его края. — Хуже водки чифирь,— сказал Костя авторитетно.— Ежели привыкнешь — уже не отстать никак. — Конечно, чифирчик к себе притягает и притягает,— согласился Дьяков, очень ласково каждый раз произнося «чифирчик».— Я, был грех, завлекся, когда в Тикси уголь 262