Конецкий, В. В. Путевые портреты с морским пейзажем : повести и рассказы / Виктор Конецкий. - Ленинград : Советский писатель, Ленинградское отделение, 1984.

вздохнул, пересилил себя и тогда толкнул матроса к трапу. Он готов был ударить в раскисшее, бессмысленное лицо. — К штурвалу! Корпускул повернулся и на четвереньках полез по трапу наверх. Вольнов поднимался за ним. — Вам выговор с занесением в личное дело,— сказал он в ухо старпому, когда пробирался мимо него в свой угол рубки. — Есть! — мрачно сказал старпом.— На полном ходу двигатель дает сто шестьдесят оборотов. — Держа т ь сто восемьдесят! — Есть! «Сколько еще до Камчатки,— подумал Вольнов.— Я просто слишком устал за этот перегон. Все дело только в моей усталости. И где старик?.. Я совсем забыл про него. Он не вылезает из машины с самого Провидения. И надо самому сейчас проверить палубу и машину. И как там крепления шлюпки...» Он натянул поглубже шапку и с трудом отворил забухшую дверь рубки. Кой черт придумал на судне делать дверь из дерева? Ее стало трудно открывать еще в Белом море, на третий день после выхода... Ветер швырнул дверь обратно, втиснул ее в косяки. Старпом помог ему проскочить на палубу. Тяжел а я волна скатилась с полубака, захлестнула сапоги, подбила коле ни. Он успел схватиться за леера и вместе с волной прока тился вдоль всего борта в корму. Это было совсем как в детстве на ледяных скользилках, когда гололедица, и дворники горюют, что мало запасли песку, а мальчишки все больше раскатывают скользилки и прохожие ругаются, а девушки катаются тоже и смеются. Совсем рядом, в полуметре, было море, все в полосах сдутой ветром пены. И был ветер. И стремительные разма- хи качки. Нужно было держаться изо всех сил. И все это вместе вдруг взбодрило его. Он стал ругаться, во весь голос, с озорством, поминая и бога, и черта, и всех матерей мира. Все равно никто не слышал этой ругани, д аже он сам не слышал. И ему стало д аже как-то по-мальчишески весело. Он вдруг понял и почувствовал, что ничего еще не кончилось. Что спустя год, или два, или десять он все равно еще встретит эту женщину, которая так горько пла ка ла в подушку архангельским ранним утром. Она помнит его и будет помнить всегда. Нет, еще ничего не кончи лось. Загнанные ветром тучи тяжело дышали ему в затылок. 254