Конецкий, В. В. Путевые портреты с морским пейзажем : повести и рассказы / Виктор Конецкий. - Ленинград : Советский писатель, Ленинградское отделение, 1984.

деть ее? Но какой смысл искать, если она не хочет этого? Она не послала д аже телеграммы. Может, уехала куда- нибудь или пропали письма? Может, следует сейчас найти Якова? «Седьмой» стоит где-то у нефтебазы, к нему можно добраться на шлюпке... Но зачем это? Морщась от шума в кубрике, он стал читать газеты. Опять американцы срывают переговоры о р а зоруже нии. Черт бы их побрал, этих американцев. Стоит им высунуть нос за свою границу, и они делаются страшными нахалами. У себя дома они люди как люди, но как только какой-нибудь недоносок вылетит в открытое море, он уже обязательно спикирует прямо в дымовую трубу твоего судна... Куда ни занесет тебя судьба — в Ботнический залив или в Японское море,— американцы тут как тут и будут кружить над мачтами, как мухи над медом. Нахальные ребята. Неприлично пикировать на чужое суд но в открытом море, неприлично смотреть тебе в дымовую трубу. Это не по-мужски. — Товарищ капитан, сыграйте с нами, а? — Глеб Иванович, пожалуйста! — Не на усы; так просто... — Корову-то не проиграете! — Боитесь, да? — Это уже старпом подначивает. Вольнов вышел на палубу, чтобы отвязаться от ребят. Вокруг была тьма и ветер. Сейнер водило на якоре. Волны звякали под бортом. Во тьме качались огни других судов каравана. А на сопках неподвижно светились окна в домах поселка Провидение. Неужели старший помощник не понимает, что с одним усом трудно командовать людьми? Он просто еще слишком молод. Это его плюс, и это его минус. Но до конца перегона остается две-три недели, пусть делает что хочет. Д а , через две-три недели они все расстанутся... Из люка машинного отделения доносилось звяканье металла. Вольнов тихо подошел к люку и нагнулся. В тусклом желтом свете у развороченного дизеля копался Григорий Арсеньевич. Дв е сигареты лежали на фланце топливной магистрали и чадили тонкими струйка ми голубого дыма. Очевидно, старик закурил одну, потом забыл про. нее и закурил другую. И вот теперь они обе лежали рядом и дымили, а старик прочищал форсунку и что-то говорил ей, строго хмурясь. Он часто разговари вал с предметами, особенно с ручником: «Ты что, по пальцам бить? Я вот тебе!..» 248