Конецкий, В. В. Повести и рассказы : [для старшего возраста] / Виктор Конецкий ; рис. А. Борисенко. - Ленинград : Детская литература, Ленинградское отделение, 1991.

Холодные, потвердевшие листья прокалывают майку, лезут в глаза, закрывают обзор и трепещут. Все выше, метр за метром, ветка за веткой, сук за суком. От прогретой земли поднимаются теплые и силь ные потоки воздуха. Это как планер, как сказка, как сон. Босая ступня по-обезьяньи притирается к неров ностям ствола, гулко работает сердце, пот мокрит ладони, судорога сводит ступню, от неожиданной боли сжимаются зубы. Надо распрямить сведенную ступню, упереться ею в плоское, но нет плоского. Надо переждать — судорога через минуту отпустит. Ветки тополя тоньше и тоньше. Провода остались далеко внизу и поют там свои песни. Пора передох нуть, услышать тихие звуки, рожденные в глубине древесного ствола, качаться с ним вместе под ветром, среди наступающего вечера, сложных потоков восхо дящего в небо воздуха, ощущать тяжесть пилы-но жовки, висящей на боку; знать, что внизу насторо женно ждут другие пацаны и волнуются. Иногда короткий свист стрелой летит с земли — это пацаны подбадривают... Неожиданные звуки слышит человек, если он под нялся над землей на тридцать-сорок метров. Он слы шит даже шевеление курицы на насесте в далеком сарае. И в этом шевелении курицы — отдаленность. А кусочки коры и сухие листья, и всякая другая древесная перхоть набиваются за шиворот, в волосы и щекочут. Но это мелочи. Главное — выдавить из себя страх высоты. Редеют листья — видна умершая верхушка. Ко- стяно перестукивают голые сучья. Веет пустын ностью и жутью — как в сгоревшем лесу. 32