Конецкий, В. В. Повести и рассказы : [для старшего возраста] / Виктор Конецкий ; рис. А. Борисенко. - Ленинград : Детская литература, Ленинградское отделение, 1991.

Саг-Сагайло еще до десяти отсчитал и говорит, что ничего, мол, Петр Иванович, всякое бывает, не рас страивайтесь, доберемся домой и без бинокля. И хотя он сказал это вежливым и даже, может быть, мягким голосом, но на душе у меня выпал какой-то осадок. Дали ход. Легли курсом на Землю Унге. Сагайло у правого окна стоит, я у левого. Морозец уже над Восточно-Сибирским морем. Стемнело. По года тихая. И в рубке тихо, но тишина какая-то зло вещая. Чувствую: вот-вот опять что-нибудь случится. Но волевым усилием стараюсь отвлекать себя от чер ных мыслей. Через часок Сагайло похлопал себя по карманам и говорит, что спустится за табаком, а вы тут, говорит, плывите пока без меня. Остался я на мостике один с рулевым и думаю: что бы сделать полезного? В окно, думаю, дует сильно. Надо, решаю, капитанское окно закрыть. И закрыл. Ведь какая мелочь: окно там закрыл человек или, наоборот, открыл, но когда образуется между людьми эта психологическая несовместимость, то мелочь — вовсе не мелочь. Так через полчасика появляется Эдуард Львович и, попыхивая трубкой, шагает широкими, решитель ными шагами к правому окну, к тому, что я закрыл, чтобы не дуло. Я еще не успел отметить, что когда Саг-Сагайло старпомом был, то курил сигареты, а стал капи таном — трубку завел. Только я успел это отметить, как Саг-Сагайло с полного хода высовывается в за крытое окно. То есть высунуться-то ему, естественно, не удалось. Он только втыкается в стекло-сталинит лбом и трубкой. Из трубки ударил столб искр, как из паровоза дореволюционной постройки. А я — тут уж нечистая сила водила рукой — перевожу 305