Конецкий, В. В. Повести и рассказы : [для старшего возраста] / Виктор Конецкий ; рис. А. Борисенко. - Ленинград : Детская литература, Ленинградское отделение, 1991.

держал у нас железную. Ослушаться его было непрос то. И вот он сидит, а мы стоим вокруг. Прошло минут десять. Я послал камбузника за капитаном. Капитан пришел и говорит, что обедать пора и что пускай Эдуард Львович бросит эти штучки и вылезает из-под железа. Саг-Сагайло благодарит капитана за заботу, объяс няет, что обедать еще не хочет, а хочет встать со штан гой. Сам. Капитан тогда приказывает играть аварийную тревогу: он предполагал, что чиф штангу скинет и побежит на свой пост. А тот, как строевой конь, услы шавший сигнал горниста, встрепенулся весь — и встал! Со штангой встал! Потом она рухнула с него на кап машинного отделения, и получилась здоровенная вмятина. За эту вмятину механик пилил старпома до конца рейса. И Эдуарда Львовича при взгляде на меня потом тошнило, как матросов от прокаженной акулы, но он ни разу голоса на меня не повысил. Правда, ког да я уже списывался, он прямо сказал: «Надеюсь, Петр Иванович, мы с вами никогда больше не уви димся. Уж вы извините за эти слова, но так для нас было бы лучше. Всего вам доброго». Прошло несколько лет. Я уже до третьего штур мана вырос. Вызывают в кадры, суют билет на само лет: вылетай в Тикси на подмену — там третий по мощник заболел, а судно на отходе. Прилетел, представляюсь старпому, спрашиваю, как мастер — спокойный или дергает зря? Чиф го ворит, что мастер удивительного хладнокровия и веж ливости мужчина. «У нас, говорит, буфетчица — злющая старуха, въедливая, говорит, карга, но капи тан каждое утро ровно в восемь интересуется ее здо ровьем». 302