Конецкий, В. В. Полосатый рейс : [повесть, рассказы, сценарий] / Виктор Конецкий. – Санкт-Петербург : Северо-Запад, 1994. - 619, [1] с.

Но не добившись в кадрах толка, Последний бич отдал концы! «Бич» — от «бичкамер» — безработный моряк. Слово исчезло уже давно. Потому, вероятно, старомодному со­ чинителю ответил современный: Я в нос плевал тому поэту, Кто пишет здесь, а не в газету! На судне переполох. Работники из службы охраны окру­ жающей среды, которые в силу специфики профессии все вокруг (кроме природы) знают, сообщили, что на Диксон летит К. Симонов с семейством — жена и дочь. Семейство якобы собирается проехать трассу Севморпути до Певека. Составлен даже график его перемещений по Арктике, но это — глубокая тайна Не знают о тайне только белухи. И потому не знают, что их в бухте нет: или гуляют в от­ крытом море, или они при помощи «охранников природы» уже отгуляли навсегда. Реакция Фомы Фомича — Виктор Викторович, как думаете, к нам их, значить, не засадят? 1 Константина Михайловича Симонова уже нет с нами. Поэтому кое- кому могут показаться неуместными те подтрунивания, которые есть в этой книге по поводу его путешествия. Цитирую из статьи Л. Лазарева «Как будто есть последнее дело» (Ок­ тябрь, 1980, № 10): «Появились в „Звезде" записки Виктора Конецкого, в которых писатель рассказывает, как он в качестве дублера капитана участвовал в проводке каравана судов Северным морским путем. На одном из кораблей находились в качестве пассажиров Константин Михайлович с женой и дочерью. Ко­ нецкий очень смешно, не без яду — другой человек на месте Симонова почти наверняка обиделся бы (из разговора с Конецким я понял, что он этого опасался) — описывает, какую „волну" среди экипажей кораблей каравана вызвало это путешествие популярного писателя. Он высмеивает главным образом отношение к знаменитости, к „звезде", но рикошетом самой знаменитости тоже достается порядком. Константин Михайлович, позвонив мне из Гурзуфа, говорил: „Давно так не смеялся. Вот придет следующий номер „Звезды", дочитаю и напишу Конецкому, поблагодарю его" Но уже не успел этого сделать...» Этим примечанием я только то хочу сказать, что суровый военный писатель Симонов умел прощать и солоноватые шуточки в свой адрес, ибо до самого смертного часа ценил и любил юмор (В. К.). 92