Конецкий, В. В. Полосатый рейс : [повесть, рассказы, сценарий] / Виктор Конецкий. – Санкт-Петербург : Северо-Запад, 1994. - 619, [1] с.

был просвечен лунными лучами и сверкал люстрами Ко­ лонного зала — вот в этот момент я затосковал по соавтору. Мне хотелось поделиться с ним красотой мира. Ведь все художники болезненно переносят одинокое наслаждение красотой без близких им по духу людей. И когда «Леваневский» стремительно и, казалось, бес­ поворотно повалился на левый борт, и в ходовой рубке вырвало из пенала бинокль, и он пронесся сквозь тьму рубки со снарядным свистом и разбился в мелкие брызги, а мы висели кто где и не могли понять, что это такое просвистело и взорвалось в рубке ледокольного парохода. И когда потом мы полезли с Геной Бородулиным на палубу, чтобы про­ верить крепления понтона, и обтягивали крепления при помощи ломов и «закруток», а понтон под нами ездил по палубе и нависал над забортным пространством. И когда от чрезмерного физического перенапряжения и качки мне ста­ ло обыкновенно дурно, и меня вывернуло в ослепитель­ ные волны, и холодный пот мешался на моем лице с не менее холодными брызгами,— я все вспоминал и вспоми­ нал жаркую, жирную Мексику и все отчетливее понимал разность режиссерской и сценаристской судеб. Утро было тоже довольно хреновое. «Леваневский» дрейфовал в дыру между островом Колгу­ ев и мысом Канин Нос. Юра Комаров время от времени появлялся в ходовой рубке и сообщал о чужих несчастьях. Сведения о чужих бедах каким-то чудом утешают попавше­ го в беду человека. Норвежское рыболовное судно было покинуто командой возле мыса Коровий Нос и превратилось в «летучего голландца» (так называются на официальном морском языке брошенные экипажем суда). И теперь всем судам давали предупреждение на предмет возможного столкновения с ним в горле Белого моря. Нам было еще далеко до горла Белого моря и столкнове­ ния с «летучим голландцем». Юра Комаров разглагольство­ вал в рубке о том, что самым мелодичным, музыкальным и красивым из всех соединений точек и тире является со­ четание SOS. Три точки, три тире и еще три точки — просто прелесть, они пахнут Чайковским. 18.10.1960 года, около полудня, мы увидели ледокол «Капитан Белоусов». Самого ледокола мы, конечно, не уви­ дели. Был только снежно-белый широкий смерч. Брызги вздымались вокруг ледокола, который шел к нам, чтобы оказать нам чисто моральную, но — помощь (чисто мораль­ ную потому, что завести в такой шторм буксир, «взять за 18 В. Конецкий 545