Конецкий, В. В. Полосатый рейс : [повесть, рассказы, сценарий] / Виктор Конецкий. – Санкт-Петербург : Северо-Запад, 1994. - 619, [1] с.

Затрудняюсь сказать что-либо определенное о степе­ ни гениальности Залпова, так как в пластических искус­ ствах, как и в музыке, ни бельмеса не понимаю. Но одно его творение — Николай Васильевич Гоголь в натуральную величину, стилизованный под Бальзака Родена,— вещь безусловно замечательная. Во всяком случае, мне она крепко запомнилась. На окраине Москвы у Геннадия Дмитриевича есть по­ луподвальная мастерская, при ней жилая комнатушка с дырявым диваном и шикарным холодильником. Мастерская битком набита человекообразными муля­ жами, африканскими масками, скелетами, черепами и от­ вергнутыми заказчиками скульптурами. Разглядывать изнанку монументалистики при днев­ ном свете и с приятелями даже интересно, но тут при­ шлось после изрядной танцульки остаться ночевать у Генки в жилой комнате-каморке в полнейшем одино­ честве. Проснулся где-то около двух ночи — незнакомая обста­ новка, голова трещит, возле головы тарелка, набитая окур­ ками. Зима была, холодрыга. Покряхтел я, поворочался, но — дисциплина! Преодолел нежелание вылезать из-под одеяла, забрал тарелку с окурка­ ми и отправился искать место общего пользования. Знал только, что оно с другой стороны огромной мастерской расположено. Шарил, шарил свободной рукой возле при­ толоки двери мастерской — выключателей не обнаружил. Тьма впереди — глаз выколи. Но и упрямства у меня до­ статочно: ежели, например, морковку натираю, то обяза­ тельно кочерыжку буду до тех пор насиловать, пока из пальцев кровь не брызнет. Короче говоря, воткнулся не­ сколько раз во всякую монументалистику, рассыпал полови­ ну окурков, опрокинул пару скелетов, но в туалет все-таки добрался. Тут надо еще заметить, что в нормальных, домашних условиях я никогда не вытряхиваю пепельницы в унитаз. Корень здесь в том, что окурки очень долго не тонут, сопро­ тивляются судьбе со спартанским упорством, сражаются с унитазным водопадом насмерть: вертятся там, крутятся, вроде уже потонут, ан нет — опять всплывут! И я за такое жизнелюбие окурки уважаю. Они, на мой взгляд, как и рим­ ские гладиаторы, заслуживают пальца, поднятого вверх. Но и сам я не могу уступить окуркам последнего слова. И вот 518