Конецкий, В. В. Полосатый рейс : [повесть, рассказы, сценарий] / Виктор Конецкий. – Санкт-Петербург : Северо-Запад, 1994. - 619, [1] с.

дорогой стелется... «Жигули» подъезжают. Красные, как гребень у петуха, если сквозь него на солнце смотреть; новенькие — прямо с завода, еще без номеров. Останав­ ливаются за самосвалом. В «Жигулях» счастливый Гурам Асатиани, заведующий аптекой из Батуми, и его племян­ ник Ладо. Еще там Джавахишвили висит. Гурам, остро­ умный такой аптекарь, анекдоты племяннику всю дорогу рассказывает, один по Нечерноземью ехать боялся... При­ строился за самосвалом, в котором спит пьяный шофе­ рюга. «Слушай, Ладо,— говорит Гурам,— знаешь, как Шалва Порчидзе в гости к Отару Гогуа и его жене На­ телле ночевать пришел? Не знаешь? А что ты знаешь?» — «Шалва и Отар — друзья Нани Брегвадзе, она свое серд­ це совсем музыке отдала — вот что я знаю!» — это Ладо дяде отвечает. «Они и между собой друзья,— говорит Гу­ рам Асатиани.— Шалва пришел к Отару в гости. У Отара бочка икры на столе. „Кушай, дорогой!" — говорит Отар. Потом говорит: „Кацо, хватит, пожалуйста, разве можно икру ложками кушать? Давай спать будем, а икру я в хо­ лодильник уберу, утром ее опять кушать будем!" Ну, уло­ жил гостя к стенке, Нателлу в серединку, сам на краю лег, утром проснулся — и в туалет побежал: привычка у Отара Гогуа такая, знаешь? Шалва сразу ногу на На­ теллу закинул. Она говорит: „Ах, не успеешь!" — Шалва спрашивает: „Думаешь, не успею?"— Нателла говорит: „Ах, попробуй!" Шалва через нее перелез и — в холо­ дильник — икру кушать...» А шлагбаум все закрыт и поезда нет. Мужик, который с козой, тащит ее к переезду, интересуется у дежурной: «Ильинишна, поезд-то когда буде аль вовсе не буде?» — «А я почем знаю! Кажись, припозднился! Теперь минут через пятнадцать буде — не ране!» — «Чаво ж ты народ-то мытаришь?» — «А пущай они еще посплят чуток!» Парень-мелиоратор уже дежурную на слезу готов взять: «Ильинишна, мать ты моя разлюбезная, открой на пол­ пальца щелочку!» Та, ясное дело: «Не положено!» А сама в горстку хихикает, на коленки девке-доярке показывает: «Бесстыжая! Я вам покажу щелочку». Мужик тоже на коленки уставился, папиросы достал, спички, а не прикурить никак — коза мешает, дергается, сопротивляется, с разбега боднуть норовит, на травку ей охота, обратно под насыпь. Мужик обозлился, привязывает козу-бабу-ягу к шлагбауму, рассуждает: «Теперь дергайся, сколь душе угодно, дура ты, Манька, дура, ну, чо дергаться-то? Постой по-человечьи, 500