Конецкий, В. В. Полосатый рейс : [повесть, рассказы, сценарий] / Виктор Конецкий. – Санкт-Петербург : Северо-Запад, 1994. - 619, [1] с.

позавидовать его хладнокровию и способности к юмору в страшный момент. Меткий рокот супермотора и шелест шин приближались. — Боже милостивый! — простонал кандидат.— Нужна мне была эта экскурсия! — Заткнитесь, так вас и так! — сказал я, теряя вежли­ вость.— Кто мог знать, что Пескарев настолько глуп, что полезет на эту свалку? Елпидифор громыхнул железом над нами. — Не двигайся, бога ради! — попросил я. — Я на аккумулятор сел, а он заряженный! — проши­ пел Елпидифор.— Заряженные аккумуляторы выкидыва­ ют — вот сволочи! Посиди тут!.. Рокот мотора затих, близко зашуршали шины по гравию; и прямо перед нами выдвинулось из зарослей бурьяна и гор­ чицы блестящее крыло полицейского «лунохода». Вероятно, для опознания с вертолетов или из космоса на крыше его, кроме вращающихся синего и красного устройств, был еще огромный белый номер «611», а всевозможные мелкие номе­ ра и надписи располагались по периметру. За рулем же располагался детина из тех, кому кровати строят по заказу, а гроб таким вообще не требуется, потому что, на мой взгляд, подобные детины никогда не дохнут — даже и при собственном желании. Во лбу детины горела здоровенная металлическая блямба с гербом Филадельфии. Пистолета тридцать восьмого калибра видно не было, так как он его еще не достал. Детина жевал жвачку и смотрел куда-то мимо нас. Из его лунохода доносилась через открытое окно музыка. Я воспринимал ее как реквием, хотя это было что-то более современное типа: «Я рожден, чтобы задать вам перца!» Холодный ветер стонал в Монблане железа за нашими спинами. С потревоженной колесами прошлогодней расти­ тельности осыпалась труха. — Шериф? — промямлил химик одними губами. Полицейский же и я молчали. Вообще-то существует простое правило для того, чтобы не дать повода для общения с вами незнакомому человеку — ну, например, пьяному на трамвайной остановке или поли­ цейскому в чужой стране. Никогда не глядите им в глаза. Это простецкое правило, как и все вообще правила, нетрудно запомнить, но мучительно выполнять. Шериф жевал резинку и тянул резину замечательно. Он чувствовал себя полностью в своей американской тарелке, 432