Конецкий, В. В. Полосатый рейс : [повесть, рассказы, сценарий] / Виктор Конецкий. – Санкт-Петербург : Северо-Запад, 1994. - 619, [1] с.

Атлантику в техасские бары. В четвертый трюм шли кишки. Немецкие кишки, заквашенные в черных шикарных бочках, напоминающих глубинные бомбы, ехали в США для нужд колбасной промышленности. Капитану «Новосибирска» было тридцать четыре, звали его Всеволодом Владимировичем, он был переполнен уве­ ренностью в том, что весь мир существует только как поли­ гон или сцена, на которых он может демонстрировать врагам и друзьям упругую деловитость, способность к звеняще­ четким поступкам и блестящий английский язык. Через двое суток мы уложили с Всеволодом Владимиро­ вичем «Новосибирск» на дугу большого круга, ведущую от английского Бишоп Рока на американский плавмаяк На­ нтакет, и начали играть в лобовые атаки со встречными циклонами — у кого вперед нервы не выдержат. А в свобод­ ное от служебных забот время играли в преферанс в капи­ танском салоне при закрытых дверях, потому что карты на море-океане запрещены даже для начальников. Третьим гробил с нами здоровье и время кандидат хими­ ческих наук Сергей Исидорович Клинов. Ученого отправили в рейс, чтобы немного оморячить,— он ожидал утверждения на должность заведующего кафедрой химии в мореходный вуз, а вообще был узким спецом по акормальному льду, из которого, как предполагают, состоят облака на Венере. Сергей Исидорович постоянно — даже в полумраке — но­ сил темные очки. Он объяснил нам, что испортил зрение на вершинах Эльбруса, когда искал там следы анормального льда. Одновременно он дал понять, что альпинизм — его хобби. Игра шла с переменным успехом все девять суток океан­ ского перехода. Особого азарта и разгула страстей не было, пока к нам не подключился Пескарев. Он постучался в капитанский салон около часа ночи по судовому времени и положил перед Всеволодом Владимиро­ вичем радиограмму. Радиограмма пошла по рукам в уважи­ тельной и сосредоточенной тишине. Супруга сообщала Ел- пидифору, что служебный стаж ему засчитан с 1941 года, партизанское прошлое учтено год за три и что с сего числа в возрасте сорока пяти лет он удостоен пенсии. Таким образом, Елпидифор Фаддеич сразу как бы вышел из рядов плавсостава и лег на какую-то новую орбиту, и его не очень высокое служебное положение больше не могло служить преградой для игры в преферанс за закрытой дверью капитанского салона. А именно с просьбой разре­ 422