Конецкий, В. В. Полосатый рейс : [повесть, рассказы, сценарий] / Виктор Конецкий. – Санкт-Петербург : Северо-Запад, 1994. - 619, [1] с.

меня она умиляла, то у матросов, например, вызывала бур­ ное одобрение. Ведь ослиное упорство в какой-нибудь мело­ чи всегда пользовалось и пользуется в нашем непоследова­ тельном и взбалмошном народе устойчивым спросом, осо­ бенно если оно еще смешивается с какой-нибудь рациональ­ ностью, то есть явной, зримой выгодой — сухие ноги, сохранность ботинок, защита от электротока. Помню, как однажды я взял у Елпидифора «ФЭД», чтобы сфотографироваться у памятника Нельсону на Тра­ фальгарской площади, и испортил пленкопротяжный меха­ низм. Елпидифор поломку воспринял болезненно, причитал минут пять, что вот ведь какая незадача: «ФЭД» у него уже двадцать лет скоро и всегда служил верой-правдой, но стоило отдать в чужие руки разок и... Закончил же причитания совершенно неожиданно и не без мягко-укоряющего юмора: — Слава богу, я вам, Петр Иванович, попользовать только свой аппарат дал, а не калоши! Вот как высоко он их ставил! Надо сказать, что меня иногда смущало наличие в Елпи- дифоре подпольно-подспудного юмора. Это даже настора­ живало, ибо, вообще-то, юмор есть забава разума, а вы­ ходило, что и не обязательно разума. Капитан «Клязьмы», как это все чаще почему-то случа­ ется, умер прямо на мостике, в рейсе. Я принял судно, штур­ мана передвинулись по служебной лестнице, и Елпидифор Пескарев волею Всевышнего стал вторым, то есть грузовым, помощником. Короткая деятельность его на этом сложном и ответственном посту была ужасающей. Пакеты листовой стали он раскрепил в трюмах картонными коробками с французскими елочными игрушками. Произошло это в Бордо, когда я был занят грустными обязанностями по депортации в Союз останков капитана и контролировать ход погрузки не мог. В результате Елпидифора посадили писа­ рем в отдел кадров. Между прочим, он составил тогда де­ тальную инструкцию-памятку по похоронам моряков и раз­ работал прейскурант на похоронные принадлежности в со­ ответствии со служебным положением умершего морехода. Этим его документом пользуются и по сей день. В погаре Елпидифора в какой-то степени мне приходи­ лось винить себя, и я сильно переживал его сидение на берегу. Дело в том, что оклад третьего іптурмана на совре­ менном флоте сто двадцать рублей плюс двадцать четыре рубля, если он плавает, и плюс восемьдесят три инвалютных 418