Конецкий, В. В. Полосатый рейс : [повесть, рассказы, сценарий] / Виктор Конецкий. – Санкт-Петербург : Северо-Запад, 1994. - 619, [1] с.

нагревании и сжиматься при охлаждении; оказывается, не­ нависть к привычному притворству и лжи так же органична для нас, как и для мертвой природы. Но, ляпнув правду, мы обрекаем себя на смерть в чужой постели на чужом полустанке и на одиночество, в котором существовать не можем. И чтобы прорвать круг одиночества, мы просим у потного, чавкающего мерзавца прощения, ибо Бог терпел и нам велел. Больше всего меня интересует с этой точки зрения судьба будущих космоплавателей. Космонавт обязан наблюдать самого себя и с беспощад­ ной правдивостью облекать в слова и докладывать на Землю свое психическое, моральное состояние и мысли, эмоции, сведения о своем стуле и мечтах. Если космонавт будет лгать, он или погибнет раньше срока, или Земля поймает его на преднамеренной лжи и отзовет. Описать свое душевное состояние — задача безмерно трудная и для профессионального психолога. Но психолог живет на Земле, он плывет в океане различной лжи уже тысячелетия. А кос­ монавт находится там, где лжи нет и никогда не было,— в космосе. За время полета к далеким планетам люди будут привыкать к бесстрашной правдивости. Какие ужасные трудности ждут их по возвращении домой!.. Звезды, мигая нам из Вселенной, говорят, что рано или поздно нам всем всегда придется говорить только правду. Иначе мы погибнем. Но можно ли хотя бы теоретически представить всеобщую правдивость? И что получится, если все мы начнем говорить друг другу только то, что на самом деле думаем и чувствуем? Не знаю, что получится. Но надо пытаться множить юмор на утопию. Это по­ могает жить самому. И следует забавлять рассказами мир, даже если он свесит ножки в яму. Этим принесешь миру пускай относительную, но пользу. Однако для тех, кто не любит улыбаться, хочу сказать, что существеннейшей стороной правильного понимания искусства слова является владение мерой его условности. В литературе периодически возникает стремление обратить­ ся к ненормализованному и странному с привычной точки зрения стилю и жанру. Это «странное» играет революциони­ зирующую роль в становлении новой художественной фор­ мы. (Горький, например, вспоминал, как группа наших писа­ телей после посещения лондонского мюзик-холла завела разговор об эксцентризме. Говорили тогда о приеме показа 379