Конецкий, В. В. Полосатый рейс : [повесть, рассказы, сценарий] / Виктор Конецкий. – Санкт-Петербург : Северо-Запад, 1994. - 619, [1] с.

значить, тверезым за нами наблюдение вести. Так вот еще раз по-товарищески тебе скажу: душить алкоголизм лучше всего триппером! — как всегда неожиданно закончил он надевание на мою шею автопокрышки. Но за этой неожиданной концовкой ой какой глубокий смысл был и намек: попробуй, мол, наше грязное белье на свет божий тряхануть, я те через твое личное дело такую кузькину мать покажу! Я не обиделся. Медики объяснили, что после сотрясения мозга Фомы Фомича у драйвера стали неприметно гипертро­ фироваться наиболее отрицательные черты и черточки ха­ рактера и психики. И что в таком факте нет ничего странно­ го или особенного. Может случиться после сотрясения чере­ па так, а может и наоборот: сотрясенный человек превращается просто в стопроцентного ангела — опять же за счет гипертрофикации всех хороших и добрых черт и черточек характера. Мы капнули на хлеб по капельке водки и выпили за Тимофеича как положено, не чокаясь и в молчании. Молчание первым нарушил Фомич. — Вообще-то, значить, никому из живых не идет ко­ ричневое,— сказал он со вздохом и потрогал затылок. Под «коричневым» Фомич имел в виду гроб. — Кроме эсэсовцев,— тоже со вздохом сказал Иван Ан­ дриянович. И опять я не могу поручиться, что в этом точном и объективном замечании вовсе уж не было яда.— А гидро­ граф Бобринский тоже помер,— продолжал дед.— Говорят, перед Кондратом письмо написал начальству в Москву. Мне, мол, всю жизнь пришлось в Арктике Колыму открывать в силу графского происхождения. Я, мол, имел большие планы для гидрографического изучения Берега Слоновых Костей, но визу не открывали. А на тот свет визу открывают без волокиты бюрократической и всяких других хлопот через нюанс рака печени. А дальше написал, что просит выделить ему ноль один — это он цифрами написал, и в скобках еще добавил прописью «один» — адмиралтей­ ский якорь... Такой буквоед был. — А зачем ему якорь, ежели он уже концы отдавал? — заинтересовался Фома Фомич. — На могилу. Чтобы знали, что там морской человек лежит,— объяснил Ушастик. — И выписали ему якорь? — спросил Фомич. — Выписали. И даже не на Северном там или Южном кладбище похоронили, куда нашего брата завалят за черту 369