Конецкий, В. В. Полосатый рейс : [повесть, рассказы, сценарий] / Виктор Конецкий. – Санкт-Петербург : Северо-Запад, 1994. - 619, [1] с.

Я: — А хрен его знает — пеленг или дистанция: вы же, Фома Фомич, записывали, а не я! Фомич (забормотав очень глубокомысленно): — Как так «хрен его знает»? А нам, значить, где получа­ ется информация? Я: — Вот я и говорю, что хрен его знает, где теперь наша информация! Раньше он сам с собой не разговаривал. С предметами — разговаривал (с конфетой, например), но не сам с собой. В данном случае дело было плевое, никакой информации нам не требовалось, потому что видимость была хорошая и все вообще было прекрасно. Но даже если Фомичу какая- то информация нужна была, то он мог выйти на связь и по­ просить суда ответить на волнующие его вопросы. Ведь если мы слышали их разговоры, то и они бы нас услышали, но Фомич так был встрепан, что даже до такой элементарной вещи допереть не мог. Старпом же, встрепанный в Игарке и Енисее Фомичом, может быть, и мог бы ему это подсказать или просто-напросто сам выйти на связь с судами, но молчал в углу. И я помедлил в рубке, чтобы дать Фомичу обрести рабо­ чую форму. Вот тогда-то он мне и объяснил причину опозда­ ния на вахту, присовокупив, что с женщинами, значить, ни в море, ни на земле не соскучишься, что он на веки веков зарекся бабу в рейс брать, а виноват во всем стармех, потому что подначивал. В таком вот, значить, морально-политическом климате мы и вывалились из Азии в Европу. Дальнейшие события развивались так. Во-первых, к обе­ ду в кают-компанию не явились ни Фомич, ни его супруга. Во-вторых, в капитанскую каюту обед затребован не был, и на тактичный звонок тети Ани капитану с напоминанием, что суп стынет, Галина Петровна бенгальским тигром про­ рычала нечто неразборчивое. В-третьих, в святая святых был вызван доктор. Храня тайну по Гиппократу, доктор даже мне — его спасителю — ничего о происходящем в капитан­ ском семейном гнезде не сказал. В-четвертых, опять нашел туман, но капитан на мост не поднялся, а я, считая свою миссию законченной, после обеда собрался завалиться спать сном агнца, ибо не спал уже больше суток. Но Дмитрий Александрович, по привычке к моему при­ сутствию на мостике во время его вахты, о полосе тумана 344