Конецкий, В. В. Полосатый рейс : [повесть, рассказы, сценарий] / Виктор Конецкий. – Санкт-Петербург : Северо-Запад, 1994. - 619, [1] с.

И — дзынь! дзынь! дзынь! Врача я не вызывал, знакомые без телефонного звонка не приходят. Я открыл дверь и увидел Стасика. Он был пьян. Если что могло убить мать, без помощи даже врачей и их неосуществимых рецептов, то это появление у меня пьяного дружка. Любая мать, жена и дочь считают, что их сыновья, мужья и папы выпивают по вине дружков-собутыльников. А Стасик мне и никаким дружком не был, и не виделись мы после Керчи. Я отпихнул Стасика от порога, вышел на площадку, притворил дверь, спросил: — Тебя откуда принесло? — Из Монсегорска,— объяснил он.— Дуба режу. Ноче­ вать негде. Помоги. — А деньги есть? — спросил я. Деньги у него были большие. И тогда я объяснил, что болеет мать, ночевать у меня невозможно, с деньгами он где- нибудь устроится и, кроме всего этого, когда я трезв, то не терплю пьяных. — Прости,— сказал он и стал совать мне авоську с яб­ локами — весь свой багаж. Он был пьян застойно, уже очень ослабший, в том со­ стоянии, когда не бывают агрессивными и не делают хам­ ских поступков. Но я не мог пустить его ночевать. Это на­ верняка обозначало бы «неотложку» для матери через пять минут. — Шлепай,— сказал я. Он послушно повернулся и пошел вниз. Не очень-то весело так выпроводить человека, с которым раньше сводила судьба в тяжелой ситуации. Мать, конечно, проснулась от трезвона, поняла, что при­ ходил «дружок». И сразу обычное: «Ну, прогуляйся, про­ гуляйся с ним, ведь ты только и ищешь повода, вот он, повод, и явился...» Я обозлился. — Нынче это не так, мать,— сказал я .— Нынче ты отлично чувствуешь, что нет никакого повода. По инерции говоришь. И объяснил ей, что выгнал на улицу бездомного че­ ловека, что это Стасик (про керченскую историю я ей раньше подробно рассказывал), что знаю его мало, но это хороший человек, и мне теперь до гроба будет стыдно при 306