Конецкий, В. В. Полосатый рейс : [повесть, рассказы, сценарий] / Виктор Конецкий. – Санкт-Петербург : Северо-Запад, 1994. - 619, [1] с.

— «Гастелло»! Почему копаетесь! Мало было време­ ни на перекур? — Правильно он его прихватывает,— одобрил Ар­ нольд Тимофеевич.— Во, раньше на паруснике без же­ лезной дисциплины и с якоря невозможно было сняться... В корне всякое непослушание пресекали... Под килем протянут разок, а второй и сам не захочешь... Власть у ко­ мандира была — так это власть, не то что теперь... Захо ­ чет командир, если он в одиночном плавании да от базы далеко, и вздернет любого голубчика на рее... Только наш старпом таким макаром растекся мыслью по древу, разбежался серым волком и разлетелся сизым орлом под облаками, как «Ермак»: — «Державино»! Почему правее кильватера укати­ лись?! Я (Арнольду Тимофеевичу): — Чего это вас действительно вечно вправо тянет? Рублев: — Придется кого-нибудь из самых толстых на левую рею повесить... Я (в радиотелефон): — «Ермак»! «Державино»! Вас понял! Извините! Ложусь в кильватер! «Ермак»: — «Перовская»! Вы еще ближе не можете подойти? Нам давно в корму никто не впиливал — соскучились! ...Движение льда возле ледокола сложное, и не очень понятно, чем такое объясняется. Форштевень ледокола раскалывает лед, скулы его отталкивают. Максимального удаления отпихнутые льдины достигают на миделе, то есть на середине корпуса ледокола, затем они быстро стягивают­ ся к его корме. Таким образом, льдины возле ледокола совершают вращательное движение. Следить за ледовым вращением тянет, хотя утомительно для глаз и действует еще как-то гипнотически. И нужно усилием воли отводить взгляд в стороны, чтобы не про­ воронить очередной зигзаг канала. Под конец моей вахты треснулись несколько раз сильнее среднего. До чего неприятное ощущение, когда твое судно содрогается от удара, полученного ниже пояса. Истинно говорю вам — лучше самому получить удар в живот. Вот тут-то без всяких натяжек и литературщины ощущаешь свое судно живым, способным чувствовать боль сущест­ вом. 198