Конецкий, В. В. Никто пути пройденного у нас не отберет / Виктор Конецкий. - Москва : ACT ; Санкт-Петербург : Астрель-СПб, 2010. - 476, [1] с.

Давняя драма в проходе Флинт И вот, чтобы не казниться, вспомнил, что в Копенгаге­ не был — просидели три часа в аэропорту, когда не при ­ нимал Париж. Первый и последний раз тогда меня отпра­ вили за границу по гуманитарной линии и в развитую страну. Руководителем был писатель из воевавших. Мол­ чать на пресс-конференциях умеет замечательно. И пото­ му последние годы из заграницы почти не вылезает. В д е ­ легации был еще Семен Кирсанов. Он к старости стал бесстрашен и весело, намеренно болтлив — в шустрой и талантливой болтливости легко топил все коварные во­ просы интервьюеров. К концу выступления Семена И са­ аковича и он сам и коварные газетчики забывали, с чего вообще-то начали. И потому все каверзы ему были по плечу. Отвечая на сложные вопросы нашего бытия, Кир ­ санов расхаживал по помещению , беспрерывно и быстро курил сигарету за сигаретой и стряхивал пепел на всё и всех вокруг, без различия чинов, званий , святости места; гениально разыгрывал гения, который так увлечен темой, что выключился из реальной действительности ,— обая­ тельное хулиганство и в жизни , и в стихах. Это он выло­ мал в гостиничном номере биде и выставил его в коридор: надоело ему биде возле самого изголовья — поселили нас в дрянном отеле, в бывших, так сказать, меблированных комнатах. Как быстро и старательно мы забываем умерших. И са­ ми смерти боимся до смерти, и говорить о ней много — плохой тон, потому что тогда уменьшается наш историче­ ский оптимизм. Смерть бяка, потому что все ставит на свои места. А этого как раз и не надо для социального опти­ мизма. Кирсанов — самый живой мужчина из всех литерато­ ров, встреченных за жизнь. К самолету в Москве он явился с элегантной загранич­ ной сумкой типа мехов от гармони. В багаж ее не сдал. Я помог поэту поднять сумку по трапу, решив, что в ней книги ,— такая сумка была тяжелая. Да и поэт объяснил, 123