Конецкий, В. В. Ледовые брызги : из дневников писателя / Виктор Конецкий ; [худож. Л. Авидон]. - Ленинград : Советский писатель, Ленинградское отделение, 1987. - 541, [2] с. : ил.

Речь о рассказе «Проклятый Север». (В посмертном сборнике датирован 1964 годом.) В доме-музее А. П. Чехова в Ялте мы были весной. Все цвело и благоухало вокруг. Пошлая тетка говорила: «В таком доме и я написала бы чего-нибудь... Да, ничего себе домик! Сколько тут комнат? Ого! А говорят, скромный был...» Когда мы наслушались теток и побродили по дому, то ото всего этого устали, завяли. И долго сидели на ск а ­ мейке под кипарисами, молчали. Потом Казаков сказал: — А Гуров-то, а? Он с этой дамой с собачкой... Он в Симферополь потом провожать ее ездил. На лошадях, ты это учти, милый... Целый день в те времена тарантаси- ли. А я да и ты до угла бы провожать не стали, а поря­ дочными людьми себя считаем...— И засмеялся как-то неприятно, беспощадно, стирая бисеринки пота со своего римского носа. Беспощадности в рассматривании самого себя и точ­ ности микроскопических мелочей он учился в первую оче­ редь у Чехова. Изображение коротких душевных д виже ­ ний, нежных психологических подвижек, еле на первый взгляд заметных,— тоже от Чехова. А всякие темные страсти-мордасти — уже от Бунина. Твардовский этого не уловил: «Автор явно талантлив, но по молодости притворяется пожившим, усталым, по­ знавшим будто бы «тщету всего земного», горечь и без­ надежность утрат, неизменность «вечного кругооборо­ т а»— юность — старость и т. п. Все эти настроения и мо­ тивы в готовом виде взяты из литературы, более всего от Бунина, который весьма сильно определяет и само письмо молодого автора...» (15.VIII.58). Казаков в ноябре 59-го года пишет мне: «Читаю Ре­ марка «Тр.арка»— очень, очень сильно, очень красиво, но и страшно узко для романа, по-моему. Уверен к радуюсь, что наши могут лучше и д аж е иной раз доказывают это. А Ремарк начисто лишен подтекста. Современный же по­ эт-писатель без подтекста (после незабвенного А. П. Ч е ­ хова) немыслим. Это я тебе пишу к тому, чтобы ты не особенно обольщался этим Ремарком...». «Давай напря ­ жем наши хилые умишки и силишки и докажем протух­ шему Западу , что такое советская Русь!» Казаков был полон исторического оптимизма, что опять же свойственно в полной мере Чехову и никак не Бунину. А манера... Не во внешней манере дело. 526