Конецкий, В. В. Ледовые брызги : из дневников писателя / Виктор Конецкий ; [худож. Л. Авидон]. - Ленинград : Советский писатель, Ленинградское отделение, 1987. - 541, [2] с. : ил.

вообразимой, высокой, и тогда они остаются жить с нами. А чтобы помочь нашей памяти не скудеть, мы создаем п а ­ мятники. И талантливые памятники способны сдуть с на­ ших душ пепел обыденности... Да, в бога Чехов не верил, но вел себя на этом свете так, чтобы на том свете богу понравиться. И в этом его единственная — и очень тонкая — хитрость. Она, воз­ можно, от Малороссии и провинциальной таганрогщины. В этом человеке, чем дольше живу, тем более п о р аж а ­ ет буквально все. А в самой основе восхищения — примат его воли. Это и жизненных поступков касается, и твор­ чества. Не упоминать в записных книжках про свою болезнь, не заниматься самонаблюдением при ее развитии; в твор­ честве надеть на себя стальную узду, постоянно уводя прозу в некую безличностную, сероватую дымку. В то время как в любом письме к самому заштатному адресату он сыплет краски, эпитеты, парадоксы, всплески ошелом- ляюще-неожиданных литературных средств. И все это начисто изгоняется из текста рассказов, притушевывает- ся, как-то усредняется. На его, Чехова, ясное дело, уровне, но как-то усредняется, зажимается, уводится в монохром. Зачем? Почему? Беспощадность и самоограничение к а ж ­ дую секунду — зачем? Ведь в жизни, например, он прямо на крик орал, ощу ­ тив сомнения в своих докторских добродетелях и досто­ инствах: «Когда-нибудь убедятся, что я, ей-богу, хороший медик...», «Полицейская Москва признает меня за докто­ ра, а не за писателя, значит, я доктор...» И переживал глубокое и тягостное чувство непоправимой разлуки, ког­ да вынужден был прекратить медицинскую практику. Это гнетущее ощущение неполноценности преследует до самой смерти переставших плавать морских писателей и бывших летчиков... В письмах Юрия Казакова имя Чехова упоминается чаще Бунина. 21 октября 1961 года он пишет: «Умоляю, вышли мне срочно те!!! фразы, которые ты записал в доме Чехова. Когда мы с тобой там были, ты записал, что говорила одна тетка пошлая, какие-то она з ад а в а л а пошлейшие вопросы насчет Чехова и ты записал в блокнот. Ты посмотри в блокноте и пришли срочно — мне надо, пишу нелепый рассказ про Ялту, очень надо ». 525