Киселев, А. А. Гулаг на Мурмане : репрессии 30-50-х годов XX века на Кольском полуострове : очерки / А. А. Киселев ; Федер. агентство по образованию, Мурм. гос. пед. ун-т. - Мурманск : Мурманский государственный педагогический университет, 2008.

СПЕЦПОСЕЛЕНЦЫ Ударная и стахановская работа одних и подневольный, принуди тельный труд других, энтузиазм рабоче-крестьянской молодёжи и скрытый ропот высланных, культ личности Сталина и произвол местных властей - всё это было составными частями жизни Мурмана в 30-е годы XX века. Выражение Карла Маркса, что общество - это мешок с картофелем, целиком относилось и к мурманскому этносу: тут тоже были здоровые клубни, загнившие картофелины, а внизу куча песка. И в мурманском об ществе 30-х годов были ультрапатриотические слои (партийная и советская элита), недовольные и разочарованные, было и т.н. «болото». А, кроме того, на Кольском полуострове были три социальные груп пы, о которых не писали и открыто не говорили: спецпоселенцы, заклю ченные и депортированные. Эти жертвы политических репрессий состав ляли сравнительно небольшую часть населения Мурмана (10-20%), но их роль в тогдашней жизни края была чрезвычайно важна. Первые партии раскулаченных крестьян стали прибывать на Коль ский полуостров, как мы уже говорили, весной 1930 года. Одна из хибино- горских ссыльных женщин, пожелавшая остаться под псевдонимом У.М., писала в 1990 году в «Котловане»: «Мы приехали в Хибины в 30-м году, 14 марта. Наш эшелон, псковский, был самым первым. По “железке” нас довезли до разъезда Белый. Там нас прямо в вагоне вымыли, а потом по- одному, по два вагона доставили до места на “кукушке”. Едем-едем и сва лимся, потому что рельсы прямо по кочкам в снегу были положены. Доро гу строили заключенные. Они жили там же, на 13-м километре, где и нас поселили, только с другой стороны. К нашему приезду были приготовлены три шалмана из досок, обитых толью. Теснота была страшная. Ночью, бы вало, пойдешь в туалет, вернешься - и лечь негде. Печки были железными, небольшие, так, поверите ли, у кого косы были, так от холода ночью к дос кам, случалось, примерзали. Ну, значит, привезли нас 14-го, а 15-го мы уже пошли на работу - снег рыть на 16-м километре. Год да чего снежный был —жутко! В три че ловеческих роста до земли приходилось рыть, а то, бывало, утром придешь и места этого, где вчера до земли дорыли, не найти: всё снова снегом зане сло. И из шалманов иной раз не выйдешь — заметало». Далее спецпоселенка рассказывала: «Через какое-то время привезли лошадей, и многие лошади узнавали своих хозяев. А наша лошадь сюда не попала... Ну вот значит, когда привезли лошадей, я стала возчиком рабо тать. Мы щиты возили через озеро, где сейчас ботанический сад. Но до са мого места не доезжали, на берегу бросали, а там лопари приезжали и за бирали щиты, и везли их на оленях на стройку. Олени-то по любому снегу пройдут, лошади - нет. Я этих лопарей боялась, чёрные, разденутся, пар от них идёт. А оленей тогда здесь было много. Ходили целыми стадами, по 75