Горячкин, В. И. Это наша с тобою судьба, это наша с тобой биография ... : (о времени и о себе) / Горячкин В. И. – Мурманск : Радица : Мурманское областное книжное изд-во, 2007.

в десяти километрах. Там, когда стемнело, Илья изловчился и, пользуясь тем, что местность ему была хорошо знакома, удрал домой. Таких смельчаков оказалось несколько человек. В полдень следующего дня в деревню снова вошел отряд, но уже красных, из дивизии Котовского. Все повторилось. Бойцы прошли по избам, собрали всех молодых парней, построили и тех, кто был у бандитов, забрали с собой. То, что Илья был у антоновцев меньше суток и сбежал при первой возможности, роли не играло. Суд был скорым и явно не правым. Беглецов посадили на телегу и повезли в том же направлении - на Чакино и дальше на Сампур. В Сампуре, недалеко от поселка, на краю глубокого оврага располагался фильтрационный лагерь. Это был участок поля, огороженный в два ряда колючей проволокой. Внутри ограждения в норах и канавах, вырытых голыми руками, ютились сотни людей, имеющих какое-то отношение к антоновцам. Были среди них и настоящие бандиты, их родственники и им сочувствующие, но были и такие же бедолаги, как Илья и его односельчане. В этом лагере и разбирались, кто из них кто. Виноватых, по мнению администрации лагеря, рано утром выводили на край оврага и, после расстрела, обрушали его, похоронив убитых под слоем чернозема и глины. Такая процедура проводилась почти каждое утро, и люди отупели от постоянного ожидания смерти и ждали любого конца своим мучениям. По другую сторону колючей проволоки толпились сотни родных и близких, которые добивались свидания с арестованными, везли им какую-то еду и одежду, без которой в октябре было мучительно трудно. В таких условиях Илья пробыл больше месяца. События в деревне, между тем, шли своим чередом. Красные сменялись антоновцами и наоборот. Частые стычки, частые похороны. Голосили деревенские бабы, чернея от горя. Во дворах почти не осталось мужиков. Жестокое было время. Но жизнь - она разная. Бывают и счастливые дни. Наступил такой день и у деда с бабкой. В конце сентября получили они письмо от старшего сына, в котором Александр писал, что воюет за красных, и в настоящее время находится в госпитале в городе Курске на излечении после ранения. Писал сын, что мотался по разным фронтам и писать было некогда. Обещал, что скоро, возможно, приедет в деревню, на побывку. Письму все были рады и решили показать его Илье. Дед взял с собой самого младшего сына, Питерима, бросил в телегу теплую одежду и двинулись за сорок верст, в Сампур. Нашли это мрачное место быстро, но пробиться к ограждению не смогли. Народ стоял стеной. Дед, не долго думая, отдал письмо шестилетнему сыну и наказал ему пролезть между людьми к проволоке и передать письмо брату. Питерим юркнул между ног людей с письмом в руке и пополз, пока не оказался среди лошадиных копыт, и чья-то сильная рука не подняла его на уровень холки коня. Сердитый командир спросил, что он здесь делает, и Питерим, захлебываясь слезами, рассказал, что он хочет передать письмо своему брату, за колючую проволоку. Командир забрал письмо, посмотрел на конверт и сказал, чтобы они с отцом уезжали домой. Поняв, что ждать больше нечего, отец с сыном отправи лись восвояси. 15