Большакова Н.П. Два романа. Мурманск, 2016.

- А я в основном запомнил Париж ночным, сияющим разноцветием неоновых вывесок... Повсюду парочки, кафешки... Наша жизнь во Франции только после обе­ да начинала пробуждаться. Репетиции, концерты, отдых. - Ну а курьезные случаи были? И Лахэн стал рассказывать ей все нелепицы, происходившие с участниками «Эльвеля» во время гастролей. А в конце, словно что-то вспомнив, вытащил из до­ рожной сумки небольшую коробочку: - Всем своим подарки купил, а это - тебе. Он вынул из футляра цепочку с кулоном и надел Насте на шею. Это было круче­ ное серебряное плетение с подвеской в виде круга. Настя положила ее на ладонь и, рассматривая, старалась угадать значение. Он сказал: - Этот кулон напомнил мне магический круг. Подобный на нашем празднике делают из веток березы. Получается как бы огромный березовый венок, через кото­ рый проходят все кавральцы и гости Алхалалалая. - Почему круг? - Как символ очищения. Кстати, если заглянуть в книги исследователей, они всех ительменов камчадалами называют. Настю это совсем не удивило, ведь и саамов русские целые столетия лопарями называли. - Спасибо, Лахэн. Я уже так давно не получала подарков от мужчин! Буду на­ деяться, что этот маленький «алхалалалайчик» приведет меня на ваш праздник в большой березовый круг. - Я тоже буду на это надеяться, а теперь ты моя и только моя. На следующий день ансамбль улетел на Камчатку. ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ Целый материк лег между ними разлукой. Настя ловила себя на мысли, что ее стали раздражать споры ребят. Стараясь побыть одна, так как в основном все для обсуждений собирались в комнате, где жили они с Ириной, садилась в холле гости­ ницы около большого раскрытого окна и тупо смотрела вдаль... По тротуарам ходили люди, по дорогам проносились машины, в поднебесье летали птицы... Все оставалось, как прежде, только не было в городе его. Жизнь в столице превратилась в какую-то какофонию звуков, в которых не слышался един­ ственный милый ее сердцу голос. Да и сам город словно опустел и вымер, потому что в нем не было Лахэна. И Настя вновь остро почувствовала в своей душе ноющее одиночество. Чтобы как-то заглушить тоску, разъедающую сердце после отъезда Лахэна, ста­ ла просматривать материалы об ительменах в редакции журнала «Северные про­ сторы», но, найдя их незначительными, пошла в «Ленинку» и запросила книги о Камчатке. Теперь ее интересовало о ней все. Камчатка! Песня души. Она произносила это слово по нескольку раз в день, пропевала его - Ка-м-ча-т-ка... Ла-хэ-н... И снова Ка-м-ча-т-ка... К Российскому государству этот удивительно таинственный и притягательный для Анастасии 71