Большакова Н.П. Два романа. Мурманск, 2016.

Перекинувшись несколькими словами о поездке, Настя вновь поднялась. Ее не­ терпение передалось и Перию. - Пойду погляжу, может, уже пришел, - и вышла из номера. Тот направился за ней. Но дверь номера Лахэна все еще оставалось закрытой. - Подожди, я по нашим пройдусь, может, у кого сидит. Но и в других комнатах Лахэна не было. - Ничего не пойму, - сказал Перий. - Лахэна ищете? - спросил пробегавший мимо Оячек. - Не знаешь, где? - На пятом этаже, в холле, танцуют. Там вахтерша - девица молодая - пристала к Сузваю: «Покажите да покажите, как вы танцуете». Ну, он и взял Лахэна к себе в партнеры. Я только оттуда, вот хочу Харьюза позвать. - Пошли, - решительно бросил Насте Перий. Анастасия вся просияла, увидев Лахэна. Двое мужчин танцевали, точно бросая друг другу вызов. Глаза сверкали, движения были резкими. По вискам скатывались капельки пота, длинные волосы разметались по спинам, плечам, лица горели от возбуждения. Что они хотели ска­ зать своим танцем? Перий, не утерпев, стал им прихлопывать. Он понял: из того, что сейчас увидел, может выйти новый интересный танец. Наконец пристальный взгляд Насти заставил Лахэна оглянуться, и тут же лицо мужчины осветилось улыб­ кой. Передав партнерство Перию, он вышел из танца. - Пришла!? - выдохнул радостно. - Пошли. И повел ее в номер. Зашел в ванную, чтобы ополоснуться. Настя подала полотенце. - Ты не представляешь, как я там, во Франции, ждал этой встречи. С Камчатки ехал с такой радостью: «Мол, во Франции побываю!», а с тобой познакомился - и Франция стала не нужна, - он глубоко выдохнул и крепко обнял Настю, нежно цело­ вал ее глаза, губы, щеки... - Я тоже считала дни, только и жила мыслями о встрече с тобой. Он так крепко обнял и поцеловал ее, что она запротестовала: - Безумный, остановись хоть на мгновение, иначе я умру в твоих объятиях! Эти слова у нее вырвались невольно, и она тут же испугалась, а что если он на самом деле перестанет обнимать, и уже сама, прильнув к его груди, блаженно вдох­ нула в себя его запах. Лахэн, чуть ослабив объятия и взглянув в ее глаза, почти прошептал: - А это не так уж плохо - умереть в объятьях любящего мужчины, разве я не прав? - Прав, прав. Но лучше в них жить. Ну, расскажи, как тебе Париж? Я так пере­ живала за вас! - Особый город! Даже сразу не объяснишь... - А я, как кто-нибудь произнесет слово «Париж», представляю Мирэй Матье, французскую певицу. Сцена и она в черном платье с модной в те годы стрижкой. Представь - черные короткие волосы, челка, подстриженная на особый манер, сер­ дечком, и завораживающая, картавая речь. Кажется, ее голос так и перекатывается из одной улочки Парижа в другую, набирая силу, и, наконец, мажорно звучит на центральной площади столицы Франции. 70