Большакова Н.П. Два романа. Мурманск, 2016.

- Кутх со своей женой Мити, по нашим поверьям, подись, Камчатку людьми на­ селили. Прибыли они с юго-западной стороны моря, родили сына и дочь, оставили у рыбной реки и перешли жить к другой. И там, детей родив, оставили их и на новое место пошли. А когда Камчатку заселили всю, опять в море ушли. Ворону-Кутху у нас, вона-ка, главенствующее место отводится. Но хоть мы его и считаем творцом, частенько в наших сказках героический образ его смешливым показывается. Осо­ бенно, вона-ка, в волшебных, одну из них и расскажу... - начал распевно свою речь старик Ое. «Удивительный народ ительмены», - думала Настя. В древние времена, в пер­ вый день охоты, сор, пепел, горящие угли на улицу выбрасывать не смели. Не раз­ бирали по весне старые дома и балаганы, считая, что юкольную моль рыба боится, может вся из реки уйти. Встреча с ящерицей предвещала смерть. Или взяли, созда­ ли себе бога по своему образу и подобию, а затем потешались над его неудачами да любовными приключениями. А еще считали грехом утопающего или засыпанного снежной лавиной спасать, тем самым духов воды и гор пищи лишать, а того больше, в постель для любви с женщиной лечь в день, когда свежевали собак, а чтоб чаще жен любить, собак совсем перестали свежевать. Грехом считалось у них купаться в горячих источниках, в которых, по их поверьям, гамулы варили себе еду. Грех за­ носить свежую шкуру соболя в дом. Кроме духов, они поклонялись и огню, принося ему в жертву носы лисиц, соболей и других зверей. Орел, медведь, волк - тотемные животные. Орлов не убивали, волков остерега­ лись бить. Охота носила подсобный характер. Добывали в основном снежных бара­ нов, диких северных оленей, водоплавающих, ставили капканы на лисиц и соболей. Медведя камчадалы хозяином леса не считали совсем. На Камчатке этого зверья - множество, и били их, словно свиней, на мясо, жир, ради шкуры, правда, соблю­ дая все же особую обрядность при этом. Из шкуры делали постели, шили шубы, изготовляли ошейники для собак, подметки на обувь. Особенно хорошо с такими подметками было на морской зверобойный промысел выходить - не скользили на льду. Но с какой бы легкостью ительмены ни относились к медведю, одного прави­ ла придерживались всегда - кто убивал медведя, для острастки сыпал ему в глаза и ноздри порох, чтобы зверь не мог узнать виновника смерти своей». - Дедушка Ое, - обратился к старику Сергей после того, как тот рассказал сказку, - а домашних идолов вы делали? - А почему, вона-ка, нет? И Урилыдачь делали, и Итунг, их в потолок над очагом тыкали. Хантая опять же, охранителя огня. С головы по грудь облик человеческий, а низ - рыбий. Им в жертву сладкую траву приносили. Нового Хантая обычно ставили на очаг вместе со старым. Ажушака располагали возле посуды. Этот охранял дом от лесных духов. Сергей и Настя видели, с каким вниманием слушали рассказ Ое совсем недавно подшучивавшие над ним женщины. Многое уходит в прошлое, и каждому хотелось послушать еще одну историю, чтобы затем поведать ее своим детям и внукам. Отношение к старикам у ительменов особое - после специальных праздников, устра­ иваемых в их честь, молодые парни брали бабушек и дедушек на руки и разносили по домам. Такое где-нибудь навряд еще увидишь. Очень символично и очень трогательно. 131