Большакова Н.П. Два романа. Мурманск, 2016.

- ВКаврале, Настя, очень тяжело жить: работы нет, люди перебиваются, как могут. Алхалалалай для нас только одна отдушина и есть. Людей видят, себя показывают. Ведь многие ительмены дальше Паланы не ездили - денег нет. Им даже страшно подумать о тех тысячах, которые нужно потратить на билеты, потому и сидят все на Камчатке безвылетно. Ты спроси людей, что для них Алхалалалай, и тебе, пре­ жде всего, скажут, что это новые знакомства, встречи, объединение, возможность выразить себя. Гости нам мир привозят, который хочется не только по телевизору наблюдать, но еще и в реальности ощутить, потрогать. Так что ты, Настя, не просто женщина, мурманчанка, ты гораздо больше - ты весь Кольский полуостров с ваши­ ми саамами, русскими и кто у вас еще там проживает... Так что ждем, ждем твоих рассказов о Заполярье. Поделился своей историей и Начик. Совсем недавно к ним в село омоновцы по­ жаловали и сети отобрали у стариков-пенсионеров, а настоящие браконьеры как делали свое «икряное дело», так продолжают делать. Один из дедов, что рыбой жил и последних сетей лишился, доведенный нуждой до отчаяния, не выдержал, свел счеты с жизнью. Несколько лет ительмены предоставлены сами себе. Мужское на­ селение в основном промышляет рыбалкой и охотой. Чего-чего, а ловить рыбу они умеют. Иногда рыбы столько идет, что сети рвутся, вытащить нельзя. А что делать, если из прежних ста сорока кавральских ительменов сегодня менее десяти рабо­ тают в бывшем совхозе! Законно или незаконно - рыбу ловят все, днем и ночью, иначе - не выжить, и едят ее круглый год. Да и можно ли людей называть браконье­ рами, если у них больше нет других источников существования, когда рыба - основ­ ной продукт питания? - Раньше Каврал-река у нас богатой на рыбу была, а теперь рыбные запасы ее истощаются. А все потому, что раньше она одно село кормила. Когда же пришла по­ литика «неперспективных» сел и небольшие деревни уничтожили, люди съехались в Каврал. Лов рыбы резко увеличился, - продолжал рассказывать Начик. - Гуляли по селу, заметили - сцена новая стоит. Вы ее что, каждый год на празд­ ник, как и идолов, строите? - спросил, любопытствуя, Сергей. - Что, нашей администрации денег некуда девать? Как бы не так! Зимой люди по дощечке на растопку разбирают. Слава Богу, хоть деревянных хантаев не трогают: боятся или святость чтут. А к чему еще придем? - сокрушался Начик, рассказывая. И все же более всего Настю поразили согбенные спины ребятишек, подвыпив­ ших стариков, уныло распевавших мотивы каких-то очень старинных ительмен­ ских песен, светлых и печальных, о любви, разочарованиях и надеждах. - Когда-то многие наши кавральцы жили - дом полная чаша, а в пору перестро­ ечной безработицы стали спиваться иногда до омерзения, до потери человеческого облика. Все добро, что накапливалось многие годы, прахом пошло. Голодают. Одна еда: утром - чай, вечером - чай, а через несколько месяцев привозят в больницу с диагнозом «истощение». Дети голодают. Ты зайди, зайди в некоторые дома, посмо­ три, как люди сейчас живут, ахнешь, - говорила в сердцах Насте Люба. - Это наша боль. Получку жены у мужей не успевают отбирать: вмиг на водку спускают. Тут как-то надо было мне зайти к одним, ученика проведать. В комнате гря­ зища, вещи все свалены, не разобрать, где что. Мать ученика рукой со стола все на 127