Большакова Н.П. Два романа. Мурманск, 2016.

- Тогда расскажи мне ее, - попросила она. - Когда-то, давным-давно, жили муж и жена. Они были молоды и очень любили друг друга. Своей вежи у них не было, потому жили в родительской. Бывало, муж за что-нибудь сердился на своих родных, как, впрочем, бывает в любой семье. Но однажды осердился очень сильно, так, что не захотел больше жить с ними и решил в образе оленя-хирваса уйти в тундру. Заплакала жена, стала умолять не оставлять ее. Просила взять с собой. Муж обернулся оленем и хотел было убежать, но понял, что не в силах бросить жену. Спросил: «Адетей куда денем?» Жена ответила: «Свекровь, мать твоя, молодая еще, вырастит, я же всегда с тобой неразлучной быть хочу». По­ думал муж и решил не расставаться с женой. Сказал: «Хорошо, научу я тебя, как остаться со мной. Слушай и сделай, как велю. Выйди замуж за соседа и подари ему мою пищаль. С нею на охоту отправляйтесь. Зайдите в наши кегоры, что выше озе­ ра Духов лежат, тут ты его одного дальше пошли. Там, на просторе, я буду пастись, гулять навстречу ветрам. Пусть он меня убьет и шкуру снимет. Пусть мое мясо все наши родные съедят, ты же ни кусочка не ешь и шкуру поскорей прибери. Сохнуть повесь. Высохнет шкура, в дом ее внеси, сложи надвое мехом наружу. А когда спать ляжете, ты в мою шкуру завернись, спиною к нему ляг, чтобы он обнять тебя не смог. На одну половину сама ложись - другою укройся. Свою голову положи на уши шкуры, а пятками ложись ей на хвост. Ухо в ухо ложись. Душа моя в ушах шкуры живет. Душу мою прими, но одну половину не забудь мне отдать. Смотри: не забудь. Как заснешь, сразу оленем обернешься». Жена исполнила все, как муж велел. В одно ухо душу приняла, через другое вторую половину назад вернула. Крепко заснула и сразу поднялась, прянула... Только мать и видела, как из вежи два оленя выбежали. С тех пор не однажды примечали люди, что в ближних к озеру кегорах ходят, пасут­ ся два совершенно одинаковых оленя. Чаще являются они отцу и матери да детям своим, реже - чужим. Ходят вместе два оленя, два хирваса, два самца, два друга. От­ того вышло так, что муж половину свой души отдал любимой жене. Какое-то время Варван и Белый День лежали молча, наконец, она, глядя прямо в глаза нуэйта, сказала: - Знаешь, после того, что я сейчас с тобой испытала, я бы тоже так сделала. По­ шла хоть в олени, хоть на край земли, потому что теперь я знаю, что такое любовь. И тут нуэйта пронзил луч озарения. Глаза! Те самые глаза! Глаза, что так пораз­ или его на обряде жертвоприношения. Да, да, большие, преданно-благодарные... После долгого сна память их ему больше не возвращала, и вот теперь они вновь были рядом и принадлежали той, что избрало его сердце. И мысленно Белый День поблагодарил богов за этот дар. Он поверил в искренность слов, сказанных Варван. Большего счастья ждать не приходилось. Крепко прижимая ее к себе, Белый День облегченно вздохнул. Ска­ занное было выше любого признания в любви, выше любой правды. - Значит, не зря праздник этот наш народ Иманием оленей назвал, не зря в на­ роде живет столько луввьт, связанных с образом хирвасов и важенок. Все мы свое начало от прародителя Мяндаша ведем. И не зря на твоем обереге, Варван, отец именно оленя в защитники определил. Вся наша жизнь с ними связана, их мясо едим, в них одеваемся, на их шкурах спим. Спасибо богам, что они вернули мне 107