Блинов Б.Н. Эти тёплые дни.

у постели больного и держала в руках книгу. Лицо у нес было тихим, одухотворенным, как у мадонны Ботичелли. Васькина рука ладонью вниз лежала у нее на колене. Они его не заметили. Привет сокурсникам, - сказал Вад. Как живете? Аллочка вздрогнула, залилась румянцем и бережно переложила Васькину руку на кровать. Лицо у Васьки осунулось, постарело. Нос торчал, как Зушприт у парусника, глаза совсем провалились и из лубины смотрели скорбно и принужденно. Чем-то они апоминали глаза Мишани. Гипсовый корсет подпирал юдбородок, словно отделял голову ог тела. Живем — хлеб жуем, — ответил Васька привычной фазой. Но в голосе, в интонации появились чужие ногки. Вада уже не в первый раз поразила происшедшая ним перемена, какая-то антисказочная: словно иролез- пи через оконный проем, он из красавца-царевича пре­ вратился в простого Иванушку. Царевич всегда Ваду казался сомнительным, и в сказ­ ке, и в жизни. — Что врачи говорят? — спросил Вад. — Болиг, все у него болит, а они не лечат, — жалост­ ливым, упавшим голосом произнесла Аллочка. — Вад, я не знаю, что делать! И ничего не ест. Утром съел одно яичко и ложку творогу, а в обед... Васька тронул ес за руку, останавливая, но она воспротивилась: — Нет. Вася, я все скажу. — и докончила про обеденное меню. "О . боже. — поморщился Вад. — Почему женщи­ ны. когда молчат, они красивей всего? А стоит им загово­ рить"... Ему смешно было слышать "В а с я ” , "яичко ” , он поду­ мал. что и Ваське, наверное, неловко от такой заботы и слишком явного посягательства на свободу, но когда он перевел взгляд на Ваську, увидел, что тот с обожанием смотрит на Аллочку. "Пропал мужик, — подумал Вад. — Такой был чело­ век!” Вад принес в папке "маленькую ” , как договорились, но теперь уж и не знал, доставать ее или нет. На всякий случай он побарабанил пальцами по папке, привлекая внимание. Губы у Васьки растянулись в улыбке и левый, дальний от Аллочки глаз, подмигнул. Ну. тогда еще ладно", — решил Вад и спросил: 119