Блинов, Б. Н. У каждого свой рай : сборник повестей и рассказов / Борис Блинов. - Мурманск : Дроздов-на-Мурмане, 2024. - 267, [1] с. : ил., портр.

72 Борис Блинов — Они молодыми не бывают, — со знанием дела пояснил Жека. —А что она тебе привезла? «Что-нибудь да привезла, а дать не успела», —подумал Вад. —Ничего? —Жека стоял, ждал и хитро, противно улыбался. —Машину «Зингер», —вспомнил Вад. —Ого! —удивился Жека. —Ну, твоя даёт! Мама бабушку называла мамой и на «вы». В старые времена так было принято. А папа —Клавдией Арсентьевной. Ваду ни то, нидругое обращение не нравилось. Раз живет в одной семье, значит, родная, и надо называть на «ты». А то получается, что как бы из семьи исключают, хоть и держат. Поэтому бабушка и не чувствовала себя в семье своей. По хозяйству ничего не делала, даже обед не разогревала, не разговаривала на разные темы, кроме божественной, и к Ваду ни за чем не обращалась. Знала только свой уголок, заставленный иконками, итолстые книги, по которым даже Алка читать не могла, потому что в них незнакомые буквы. Вад пробовал с ней про войну поговорить, как со взрослыми, — ничего не получалось, рассказывал что-нибудь про детский сад — не интересовало, новости по радио тоже не слушала. Весь дом ходил смотреть, как наши с англичанами и американцами в футбол играли, а она даже про счет не спросила. Вад бы рассказал ей, что в воротах стоял мамин курсант Каримов, как он пенальти взял и как Хрусталев забил в девятку гол; а потом он был с Зосимом Петровичем в раздевалке и смотрел, какие ноги у Каримова под гетрами — все в таких ранах, что с любой Ольга Сергеевна положила бы в изолятор, а он хоть бы что, улыбался и разговаривал. Вад стал упрашивать маму, чтобы она Каримову пятерку поставила. Чего-чего, а приставать он умеет. Мама, когда не выдерживает, говорит: «Отвяжись, худая жись», но он и тогда не отвязался, и она в конце концов согласилась: «Ну ладно, если будет знать». Но бабушку ничего это не занимало. —Ты хоть знаешь, кто с кем воюет? —спрашивал Вад. Она от книги очки свои поднимет, глаза за ними большие и плавают, если головой вертеть, а всё равно как не видит. Вад не привык, чтобы ему не отвечали, и допытывался: —Ба, война идет, знаешь? —Идет, милой, идет, —головой покивает и снова в книгу.