Мончегорск - сплетение судеб : сборник воспоминаний / Музей истории г. Мончегорска. – Мончегорск : «Добрый день, Мончегорск», 2007 (Апатиты : K&M). - 144 с. : ил., портр.

шестнадцатимесячные допросы и пытки, не подписавший ни­ каких обвинений, был освобожден. За несколько недель до него были освобождены и его «сообщники» из Мончегорска, и мой дядя, из которых не успели «вырвать» «признания». Но моей матери, родным отца, с которыми мы вместе жили в Ленинграде, эти 16 месяцев ареста отца стоили многого. Самым напряженным было лето 1938 года, когда стали брать жен арестованных. Вечерами с балкона мы видели, как на ли­ нию, где мы жили, заезжает «воронок». Куда он едет, у какого дома остановится? У мамы были собраны вещи, с родными до­ говорились, у кого мы останемся. Отец и все его «соучастники» 16 месяцев провели в тюрьме Мурманска, под следствием. Мать отца и моя два раза ездили туда с передачами и ходатайствами. Свиданий не разрешали, но письма и кое-что из одежды и еды можно было передать. Не со­ стоялась только последняя передача - ее не приняли, так как в очередной раз сменился следователь. Все решили, что дело очень плохо. Я помню, как потом у нас на буфете в красивой вазе с оленями долго лежало печенье, ванильные сухари и какие-то сладости - все то, что привезли обратно из Мурманска. Два раза как-то тайно поступали письма отца, адресованные Молотову, и родные также тайно переправляли их в Москву, в канцелярию Молотова. О многих месяцах, проведенных отцом и его товарищами в тюрьме, мы практически ничего не знали. Письма отца были бодрые и успокаивающие, слухи же доходили страшные. После возвращения в середине лета 1939 года отец тоже ничего не рас­ сказывал: он дал подписку о неразглашении. И только постепенно все стало проясняться. Самыми трудны­ ми были первые месяцы, когда били, не давали спать, сутками заставляли стоять... Последнее испытание для отца было осо­ бенно мучительным, так как ушел он в бурках, и когда стоял, рас­ пухшие ноги сжимались бурками, как обручами. Сразу же после его возвращения я увидел у него на ногах синие шрамы - следы прижиганий. Активные периоды допросов сменялись затишь­ ем, менялись следователи, предъявлялись новые, столь же неле­ пые обвинения, как и в начале: то французский шпион, то завер­ бованный английский разведчик... 24